Ворох из ярких снов, сбор из сотен времён.
Только у вас не бывает так, у вас нет имён.
Вы все на одно лицо: чёрные кони, перчатки, плащи.
И только смерть за плечом стоит, да вороньё кричит.
Только у вас не бывает так, у вас нет имён.
Вы все на одно лицо: чёрные кони, перчатки, плащи.
И только смерть за плечом стоит, да вороньё кричит.
читать дальшеВоздух пахнет смертью.
Это такой особенный запах, который щиплет глаза и болит в груди. Он стекает кровью на белый снег, он бурлит во рту, он отдаёт ослепляющей болью в голову.
Ты привыкаешь к запаху смерти и не чувствуешь его, пока она не приходит за тобой.
Боги Севера, эти деревья с кровавыми лицами, смотрят на твою смерть. Они ждут тебя. Они готовы принять тебя. Если ты не предал их, не променял свою веру на похлёбку из лука и кусок чёрствого хлеба, они найдут для тебя новое тело. Такое же белое, такое же крепкое. Возможно, ты будешь не один в нём.
Может быть там будет твой отец.
Человек чести. Человек слова.
Холодно.
Начавшаяся метель, словно мать, накрывает тело одеялом из снега. Словно заботясь, чтобы оно не замёрзло.
Из горла течёт кровавый водопад. Между ребёр застрял короткий нож с грубой рукоятью. Это же он им их выдал.
Спина замерзает. От холода кровь перестаёт извергаться из разреза между лопатками с такой силой. К тому же, оказывается, что снег обезболивает.
Людей вокруг нет. Никого. Он даже и не знает сколько времени прошло. Час? Два? Меньше минуты? А существует ли ещё время? Не сон ли это? Один из кошмаров. Да. Лучше бы снились волчьи сны.
В них смерть ощущается не так. Первые мгновения особенно прекрасны. Когда перегрызаешь кому-нибудь горло и горячая, сладко-солёная кровь льётся в пасть вместе с чужой жизнью. А потом ты вонзаешь зубы поглубже и отрываешь кусок мяса. Сладкого, сочного, горячего. От него ещё идёт пар.
От раны в груди тоже идёт пар. На чёрном не видно крови, а снег не успевает осесть, как тут же тает. Но пар... иногда и забываешь, какой ты горячий внутри.
Небо над головой серое. Ему хотелось бы умереть под ясным небом. Под звон мечей. Под вой труб. И чтобы братья нашли его. Говорили с ним.
"Боги, как же хочется вновь услышать их голоса. Их и сестриц.
Ну, ничего, встретимся ещё".
Когда серое небо закрывают чёрные горы, он уже почти ничего не видит. Кровавый туман застилает глаза. Но звуки вновь возвращаются к нему.
Крики, звон мечей, карканье воронов.
"Сноу! Сноу! Зерно!"
А потом всё обрывает один звук. Громкий, яростный, словно сама смерть решила оповестить о своём приходе.
Не его смерть, конечно. Нет. Не его.
Над головой раздаётся вой.